Home Контекст «Никакой пощады»: правда про китайские лагеря для мусульман

«Никакой пощады»: правда про китайские лагеря для мусульман

0

Пекин, пытаясь подавить уйгурское сопротивление в Синьцзяне, разработал целую систему особых «школ» – лагерей, куда уйгуров отправляют для «лечения от вируса исламского радикализма». Об этом стало известно из внутренних документов Китая, попавших в руки журналистов «Нью-Йорк Таймс». В них приводятся слова председателя Си: «Не проявлять никакой пощады».

Более 400 страниц внутренних китайских документов демонстрируют, по мнению авторов опубликованной в издании статьи Остина Рамзи (Austin Ramzy) и Криса Бакли (Chris Buckley), беспрецендентный взгляд на борьбу с этническими меньшинствами в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

Ниже предлагаем перевод фрагментов этой статьи с английского.


New York Times (США): Синьцзянские документы. «Абсолютно никакой пощады»: разоблачающая утечка документов показывает, как Китай организовал массовые задержания мусульман

Гонконг. Студенты забронировали билеты домой в конце семестра, надеясь на спокойный отдых после экзаменов и счастливое воссоединение с семьей на дальнем западе Китая. Вместо этого им сообщают, что их родителей забрали, родственники исчезли, а соседи пропали без вести — все они были заперты в одном из лагерей из обширной сети, построенной для задержания мусульманских этнических меньшинств.

Власти Синьцзян-Уйгурского автономного района были обеспокоены тем, что ситуация могла стать бочкой с порохом. И поэтому они подготовились.

Руководство распространило секретную директиву, в которой рекомендовалось местным чиновникам собирать возвращающихся студентов, как только они прибывали, и не давать им распространять новости. Она содержала пугающее бюрократическое руководство о том, как справляться с их мучительными вопросами, начиная с самого очевидного: где моя семья?

«Они находятся в обучающей школе, созданной правительством», — так начинается предписанный ответ на подобные вопросы. В случае надобности чиновники должны были сказать студентам, что их родственники не являются преступниками, но все же не могут покинуть эти «школы».

Сценарий «вопрос-ответ» также содержал едва скрываемую угрозу: студентам нужно было сказать, что их поведение может как сократить, так и продлить срок содержания под стражей их родственников. «Мы уверены, что вы поддерживаете их, потому что это для их же блага, — должны сказать чиновники, — а также и для вашего блага».

Директива была изложена на 403 страницах внутренних документов, которые были переданы The New York Times и стали одной из самых значительных утечек правительственных бумаг из правящей Коммунистической партии Китая за последние десятилетия. Они дают беспрецедентную внутреннюю картину продолжающихся репрессий в Синьцзяне, где за последние три года власти отправили в лагеря и тюрьмы для интернированных лиц более миллиона этнических уйгуров, казахов и других представителей меньшинств.

Партия отвергла международную критику лагерей и назвала их центрами профессиональной подготовки, в которых используются мягкие методы борьбы с исламским экстремизмом. Но документы подтверждают принудительный репрессивный характер в самих словах и приказах тех самых чиновников, которые это задумали и организовали.

Даже несмотря на то, что правительство представило свои усилия в Синьцзяне широкой общественности как доброжелательные и исключительные, оно организовало беспощадную и доселе небывалую кампанию в области внутренних коммуникаций. Высшие партийные лица выпускают приказы о необходимости решительных и неотложных действиях против экстремистского насилия, включающих массовые задержания, и обсуждают последствия с прохладной отрешенностью. Дети видят, как их родителей забирают, студенты обеспокоены вопросом, кто будет оплачивать их обучение, а поля не могут засеять и собрать урожай из-за нехватки рабочей силы, говорится в отчетах.  

Просочившиеся в газеты документы дают поразительную картину того, как скрытые механизмы китайского государства проводят самую масштабную кампанию по интернированию в стране со времен Мао Цзэдуна. Основные разоблачающие факты в документах включают в себя такие данные:

  • Председатель Си Цзиньпин, глава партии, заложил основу для репрессий в серии выступлений, сделанных лично для чиновников во время и после визита в Синьцзян в апреле 2014 года, всего через несколько недель после того, как уйгурские боевики ранили более 150 человек на железнодорожном вокзале, среди которых погиб 31 человек. Господин Си призвал к всеобщей «борьбе с терроризмом, проникновением и сепаратизмом», для чего следует использовать «органы диктатуры» и «не демонстрировать какой-либо пощады»
  • Террористические атаки за рубежом и вывод американских войск из Афганистана усилили опасения китайского руководства и помогли начать репрессии. Официальные лица утверждали, что нападения в Британии были результатом политики, которая ставит «права человека выше безопасности», и господин Си призвал партию подражать некоторым аспектам американской «войны с террором», начатой после атаки 11 сентября.
  • Количество лагерей для интернированных в Синьцзяне быстро увеличилось после назначения в августе 2016 года Чэнь Цюаньго, нового ревностного партийного руководителя в регионе. Он распространил речи товарища Си, чтобы оправдать кампанию, и призвал чиновников «арестовать всех, кого нужно арестовать».
  • Кампания столкнулась с сомнениями и сопротивлением со стороны местных чиновников, которые опасались, что это усилит этническую напряженность и задушит экономический рост. Господин Чэнь ответил тем, что снял с позиций тех чиновников, кого подозревал в том, что они хотят помешать выполнению его плана, в том числе одного руководителя округа, который был заключен в тюрьму после тайного освобождения тысяч заключенных из лагерей.

Утечка включает в себя 24 документа, часть из которых содержит повторяющиеся материалы. Они включают в себя почти 200 страниц внутренних выступлений господина Си и других лидеров и более 150 страниц директив и отчетов о слежке и контроле над уйгурским населением в Синьцзяне. Есть также ссылки на планы по распространению ограничений на ислам в других регионах Китая.

Хотя до сих пор остается неизвестным, каким образом эти документы были выбраны и переданы, данная утечка предполагает огромное недовольство внутри партийного аппарата из-за бо́льшей информации о репрессиях, чем было известно ранее. Эти документы были переданы членом китайского политического истеблишмента, который просил об анонимности и выразил надежду, что их разглашение помешает лидерам партии, включая господина Си, избежать ответственности за массовые задержания.

Китайское руководство держит внутреннюю политику в секретности, особенно когда речь идет о Синьцзяне, богатой ресурсами территории, расположенной около опасной границы с Пакистаном, Афганистаном и Центральной Азией. Мусульманские этнические меньшинства составляют более половины населения региона, где всего проживает 25 миллионов человек. Самой крупной из этих групп являются уйгуры, которые говорят на тюркском языке и уже давно сталкиваются с дискриминацией и ограничениями в культурном и религиозном отношении. Пекин десятилетиями стремился подавить уйгурское сопротивление китайскому правлению в Синьцзяне.

Нынешние репрессии начались после всплеска антиправительственного и антикитайского насилия, включая этнические беспорядки в 2009 году в Урумчи, столице региона, и нападение на уличный рынок в мае 2014 года, в результате которого погибло 39 человек. Это случилось всего за несколько дней до того, как господин Си созвал партийное собрание в Пекине, чтобы установить новый курс политики для Синьцзяна.

С 2017 года власти в Синьцзяне задержали больше сотни тысяч уйгуров, казахов и других мусульман и поместили их в лагеря для интернированных. Заключенные проходят месяцы или даже годы идеологической обработки и допросов, направленных на превращение их в мирных и преданных сторонников партии.

Из 24 документов о том, как вести себя со студентами из числа меньшинств, возвращающимися домой в Синьцзян летом 2017 года, именно в директиве содержится наиболее подробное обсуждение воспитательных лагерей, а также наиболее четкая иллюстрация того, каким образом партия должна рассказывать людям одну историю, в то же время осуществляя гораздо более резкие действия.

Правительство отправляет самых одаренных молодых уйгуров Синьцзяна в университеты по всему Китаю с целью обучения нового поколения уйгурских государственных служащих и учителей, верных партии. Директива показывает, что репрессии были настолько масштабными, что затронули даже этих избранных студентов. И это заставило власти нервничать.

«Возвращающиеся студенты из других частей Китая имеют широкие социальные контакты по всей стране, — отмечается в директиве. — В тот момент, когда они выскажут неверные мнения в WeChat, Weibo и других социальных сетях, их влияние распространится очень широко, и его будет трудно искоренить».

В документе предупреждается, что существует «большая вероятность», что студенты могут начать «беспорядки», узнав, что случилось с их родственниками. Он рекомендовал полицейским в штатском и опытным местным чиновникам встретиться с ними, как только они вернутся, «чтобы продемонстрировать гуманное беспокойство о них и подчеркнуть необходимость соблюдения правил».

Сценарий «вопрос-ответ» директивы начинается осторожно, с того, что чиновникам рекомендуется сообщить студентам, что им «абсолютно не надо беспокоиться» о пропавших родственниках. «Задержанные освобождаются от оплаты обучения, равно как и от расходов на питание и проживание, а уровень жизни в школах довольно высок», — должны сказать чиновники, прежде чем добавить, что власти тратят более 3 долларов в день на питание каждого задержанного, что «даже лучше, чем уровень жизни, который некоторые студенты могут позволить себе дома». «Если вы хотите их увидеть, — звучит завершающий ответ, — мы можем организовать для вас видео-встречу».

Однако власти ожидали, что это вряд ли успокоит студентов, и предоставили ответы на ряд других вопросов: когда мои родственники будут освобождены? Если это все обучение, почему они не могут возвращаться домой? Могут ли они попросить уйти? Как я могу позволить себе учиться, если мои родители проходят тренинг и на полях некому работать?

Руководство рекомендовало давать твердые ответы, в которых говорилось, что их родственники были «инфицированы» «вирусом» исламского радикализма и должны быть изолированы и вылечены. По словам чиновников, даже бабушке с дедушкой и другим членам семьи, которые казались слишком старыми для экстремизма, не удалось избежать «заражения».

«Если они не пройдут обучение и подготовку, они никогда не будут целиком и полностью понимать опасность религиозного экстремизма», — говорится в одном из ответов, в котором также ссылаются на гражданскую войну в Сирии и рост влияния «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ, — прим. ред.). «Независимо от возраста, каждый, кто заражен религиозным экстремизмом, должен пройти обучение».

Студенты должны быть благодарны, что власти забрали их родственников, говорится в документе. «Цените этот шанс бесплатного образования, которое предоставили партия и правительство, чтобы полностью искоренить ошибочное мышление, а также позволило выучить китайский язык и практические навыки, — говорится в одном из ответов. — Это отличный фундамент для счастливой жизни вашей семьи».

Предполагается, что власти будут использовать систему подсчета баллов для определения того, кого можно освободить из лагерей. В документе указывалось, что должностные лица должны сообщать студентам, что их поведение может повредить счетам их родственников, а также должны оценивать ежедневное поведение учащихся и регистрировать их посещаемость на тренировках, встречах и других мероприятиях.

«Члены семьи, включая вас, должны соблюдать законы и правила региона, а не верить слухам или распространять их», — должны сказать чиновники. — Только тогда вы можете добавить баллы для счета члена вашей семьи, и после определенного периода подсчета баллов они могут покинуть тренинговый центр, если они соответствуют стандартам по завершению курса». В ответ на вопрос о влиянии задержаний на бюджет семей должностным лицам было рекомендовано заверить студентов, что «партия и правительство сделают все возможное, чтобы облегчить их трудности».

Тем не менее строка, которая больше всего выделяется в этом сценарии, может служить образцом, как ответить студентам, которые спрашивают о своих задержанных родственников: «Совершили ли они преступление?». Документ поручил чиновникам признаться, что они этого не сделали. «Просто их сознание заражено нездоровыми мыслями», — говорится в сценарии. «Свобода возможна только тогда, когда этот «вирус» в образе их мыслей будет искоренен, и они снова будут в добром здравии».

Секретные речи

Идеи, которые привели к массовым задержаниям, можно проследить до первого и единственного визита Си Цзиньпина в Синьцзян в качестве лидера Китая, омраченного террористическими атаками.

В 2014 году, спустя чуть более года после вступления в должность председателя, он провел четыре дня в регионе, и в последний день поездки два уйгурских смертника устроили взрыв возле железнодорожного вокзала в Урумчи, в результате которого было ранено около 80 человек и погиб один человек. Несколькими неделями ранее боевики, вооруженные ножами, совершили нападение на другой железнодорожной станции на юго-западе Китая, убив 31 и ранив более 140 человек. И менее чем через месяц после визита господина Си нападавшие подбросили взрывчатку на овощной рынок в Урумчи, ранив 94 и убив 39 человек.

На фоне этого кровопролития Си Цзиньпин выступил с серией секретных речей, в которых был установлен жесткий политический курс, кульминацией которого стало укрепление сферы безопасности, которое сейчас происходит в Синьцзяне. Хотя госСМИ ссылались на эти выступления, ни одно не было обнародовано. Тексты четырех тем не менее оказался среди просочившихся документов — и они предоставляют редкий, нефильтрованный взгляд на происхождение репрессий и убеждения человека, который привел их в движение.

«Методы, которыми располагают наши товарищи, слишком примитивны, — сказал господин Си на одном из выступлений после проверки контртеррористической полиции в Урумчи. — Ни одно из этого оружия не может быть ответом на их большие мачете, топоры и другое холодное оружие». «Мы должны быть такими же жесткими, как они, — добавил он, — и не проявлять никакой пощады».

Господин Си продемонстрировал зацикленность на проблеме, которая, казалось, выходила далеко за рамки его публичных замечаний по этому вопросу. Он сравнил исламский экстремизм поочередно и с вирусной инфекцией, и с опасным наркотиком и заявил, что для борьбы с ним потребуется «период болезненного, интервенционного лечения».

«Психологическое влияние экстремистских религиозных мыслей на людей никогда не следует недооценивать», — сказал Си чиновникам в Урумчи 30 апреля 2014 года, в последний день своей поездки в Синьцзян. — Люди, захваченные религиозным экстремизмом — будь то мужчина или женщина, старый или молодой — не имеют совести, они теряют свою человечность и убивают, не моргнув глазом».  

До Си Цзиньпина партия часто описывала нападения в Синьцзяне как работу нескольких фанатиков, вдохновленных и организованных теневыми сепаратистскими группами за рубежом. Но Си начал утверждать, что исламский экстремизм пустил корни в уйгурском обществе.

В то время как предыдущие китайские лидеры делали упор на экономическое развитие, чтобы подавить волнения в Синьцзяне, товарищ Си, напротив, сказал, что этого недостаточно. Он потребовал идеологического лечения, попытки изменить образ мыслей мусульманских меньшинств в регионе.

«Оружие народно-демократической диктатуры должно быть использовано без каких-либо сомнений или колебаний», — заявил Си Цзиньпин на конференции партийных руководителей по политике Синьцзяна, которая состоялась через шесть дней после нападения боевиков на овощной рынок.

«Арестовать всех»

Документы показывают, что внутри партии существовало больше сопротивления новой политике, чем ранее. Они также подчеркивают ключевую роль, которую новый партийный руководитель в Синьцзяне сыграл в его преодолении.

Партия ранее использовала фразу «ин шоу цзин шоу» на китайском языке, когда требовала от чиновников быть бдительными и обстоятельными в сборе налогов или измерении урожая. Теперь она применяется к людям в директиве, которая предписывает без суда задерживать любого, кто проявлял «признаки» религиозного радикализма или антиправительственных взглядов. Партийные лидеры подкрепили приказы предупреждениями о терроризме за рубежом и возможных подражаниях ему внутри Китая.

К примеру, 10-страничная директива в июне 2017 года, подписанная Чжу Хайлунем, тогдашним руководителем безопасности Синьцзяна, назвала недавние террористические атаки в Британии «предупреждением и уроком для всех нас». Она обвинила британское правительство в «чрезмерном акценте на принципе «права человека выше безопасности», и недостаточном контроле за распространением экстремизма в Интернете и в обществе».

Она также указывает на провалы в безопасности в Синьцзяне, в том числе на небрежные расследования, неисправности в оборудовании для наблюдения и неспособность обвинить людей в подозрительном поведении. Продолжайте задержания, приказывает директива.

«Придерживайтесь ареста всех, кого следует арестовать», — говорится в заявлении. «Если они есть, арестуйте их».


Полный перевод статьи по этой ссылке

 

NO COMMENTS

LEAVE A REPLY

Please enter your comment!
Please enter your name here

Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.

Exit mobile version