В копилке #идитевжопу ответов ожидаемое пополнение. Минфин рассказал о казахстанских инвесторах.
Если вы помните, я (не просто я, а средство массовой информации!) отправляла три вопроса про государственное обязательство продажи двух ГЭС в ВКО таинственному «пулу казахстанскому инвесторов»: кто инвестор, откуда у него деньги, какие у него заводы – премьер-министру, Минэнерго и в Миннацэкономики.
В итоге все они переслали обязанность ответить в Минфин.
А Минфин ответил:
- Да подписали Декларацию, в том числе и намерение продать ГЭС.
- Да, внесли в мажилис на ратификацию.
- Да, цели правительства — значительно нарастить объемы производства электроэнергии.
- Да, решение правительства о прямой адресной продаже включает наименование объекта и стратегического инвестора, а также требования к стратегическому инвестору о принятии обязательств.
Но(!) решению Правительства Республики Казахстан «предшествуют подготовительные мероприятия, такие как разработка условий прямой адресной продажи, оценка рыночной стоимости, финансово-экономический анализ, проработка структуры сделки и определение стратегического инвестора».
А значит – «Учитывая, что указанные мероприятия не завершены, предоставление информации о стратегическом инвесторе не представляется возможным».
То есть так оно и оказалось: правительство обещает, что продаст ГЭС, обещает, что заводы «инвестора» будут в приоритетном порядке снабжаться энергией от этих ГЭС по соглашению. Все действия по этому плану идут во всю силу. И правительство знает, кто там в списке инвесторов.
Но нам об этом знать не нужно.
Конечно, я верю, что стратегический инвестор еще не определен! У нас же там очередь из казахстанских инвесторов с заводами и возможностями купить парочку ГЭС (мало того, что за ожидаемые миллиарды, так еще и с многомиллиардными обязательствами инвестиций). Но суть ответа понятна — сами все сделаем, без вопросов тех, кто сует нос в наши дела.
Минфин очень сильно заботится о том, чтобы сохранить мне молодость. И чем меньше я буду знать, тем дальше будет отодвинута моя старость.
Ну, кроме того, что мне явным образом указали, что не мое дело – лезть в вопросы распродажи государственного имущества Республики Казахстан, даже если я имею непосредственное отношение к этому имуществу как гражданин страны, как в конце концов оплачивающая работу всех этих министерств и президентов и вообще их прав раздавать госимущество.
Вот так тайным порядком готовится уникальный по масштабам проект раздачи стратегических объектов (а фактически — огромной части энергосистемы страны) в уже определенные частные руки, но никто ничего не узнает, пока не станет поздно что-то менять.
Что там господин Токаев говорил об интересах нации и открытости деятельности государственных органов перед гражданами страны?
Если правительство и госструктуры действительно настолько не умеют управлять даже прибыльными объектами в госсобственности, что их надо скорее продать, то чем они там тогда вообще умеют управлять? Только распределением денег и навыками развешивания лапши на ушах про заботу о народных интересах?
Что тогда делают в управлении государством люди, которые признают свою неспособность сохранять и приумножать доверенную им экономику, но отлично умеют договариваться с «инвесторами», как лечь поудобнее, чтобы этим инвесторам лучше было купить страну?
Сейчас тайным образом (тайным от тех, кто образует государство Казахстан, но не от тех, кто за народные деньги в кабинетах продает частникам государственное имущество стратегических масштабов) решаются вопросы, которые принципиально не могут быть секретного характера — это же вам не ведра с оружейным ураном продавать американцам, как сделал в свое время Нурсултан Назарбаев с Виталием Метте.
Это вам не секретные личные счета в швейцарском банке, которые после дичайшего международного скандала, стали основой фонда «Бота» в 2008 году, когда замороженные в Швейцарии деньги пришлось отдавать «на проекты, содействующие развитию детей и молодежи из малообеспеченных семей».
Но мантра «ради интересов народа Казахстана» останется.
Как будто народ реально заинтересован в том, чтобы его правительство транжирило прибыльные и чрезвычайно важные государственные объекты национальной экономики в пользу интересов частных лиц, про которых «не представляется возможным» рассказать.
